В течение последних тридцати лет существенное внимание уделялось представлению о том, что текстура поверхности может служить источником важной информации о геометрических свойствах видимых поверхностей. Основным стимулом, вызвавшим интерес к этой идее, возможно, послужила гипотеза, сформулированная Гибсоном и утверждавшая, что с математиеской и психологической точек зрения текстура является стимулом, достаточным для восприятия поверхности. Утверждая это, он имел в виду, что монокулярное изображение некоторой текстурированной поверхности содержит достаточно информации, для того чтобы можно было однозначно определять расстояние до точек поверхности и устанавливать ее локальную ориентацию. Более того, он утверждал, что такая информация может использоваться и действительно используется в зрительной системе человека для получения указанной информации о поверхности.

Обсуждая физические основы построения первоначального эскиза, мы отмечали, что существуют четыре основные причины возникновения контуров на изображении: 1) нарушения непрерывности расстояния, с которого ведется наблюдение; 2) нарушения непрерывности ориентации поверхности;
3) изменения отражательной способности поверхности; 4) эффекты, связанные с освещением, такие как тени, собственно источники света, блики. Выше в этой главе мы уже установили, как отдельные аспекты первоначального эскиза могут использоваться в качестве исходного представления для процессов, основанных на стереопсисе или движении и обеспечивающих определение границ по различиям, зафиксированных на двух или нескольких изображениях одной и той же сцены. Сейчас мы займемся более сложным случаем, когда имеется только одно монокулярное изображение, и попытаемся выяснить, каким образом его контуры могут нести однозначную информацию о форме. Загадка состоит в том, что контуры изображения двухмерны, хотя часто мы видим их в трех измерениях. Проблема, следовательно, сводится к тому, каким способом и зачем мы получаем подобную трехмерную интерпретацию.