Что с нами делают очки

Описание

Флорентийцы, без сомнения, ошиблись, предположив, что их земляк (см. на странице v) был изобретателем линз, которые сейчас повсеместно используются для коррекции аномалий рефракции. Было много споров о возникновении этих приспособлений, но считалось, что они были известны задолго до изобретений Сальвино Д’Армати.

Безусловно, римляне были знакомы с искусством совершенствования зрительной силы глаза, так как ещё Плиний говорит нам, что Нерон имел обыкновение смотреть игры в Колизее через устройство, состоящее из вогнутых драгоценных камней, заключённых в кольцо именно для этой цели. Однако если современники верили, что Сальвино из рода Армати был первым, кто создал эти вспомогательные средства для зрения, тогда справедливо, что они молятся за отпущение его грехов.

Потому что в действительности, одним людям очки дают улучшение зрения и облегчение боли и дискомфорта, другим же они обеспечивают дополнительные мучения. Очки всегда приносят больший или меньший вред, и даже самые лучшие очки никогда не смогут улучшить зрение до нормального.

То, что очки не могут улучшить зрение до нормального, можно доказать, если посмотреть на любой цвет через сильное выпуклое или вогнутое стекло. Будет замечено, что цвет всегда менее интенсивный, чем тогда, когда на него смотрит невооружённый глаз, и, поскольку восприятие формы зависит от восприятия цвета, следовательно, и цвет, и форма будут менее отчётливо видны в очках, чем без них.

Все мы смотрели на улицу из окна и замечали, что даже плоское стекло ухудшает восприятие и цвета, и формы. Женщины, носящие очки при незначительных дефектах зрения, часто наблюдают, что в той или иной степени очки ухудшили их способность различать цвета. А в магазине можно заметить, что они снимают очки, если хотят подобрать образцы точно по цвету. Но если зрение имеет серьёзный дефект, цвет может быть увиден лучше в очках, чем без них.

То, что очки должны повреждать глаза очевидно из факта, данного в предыдущей главе. Если человек не воспроизведёт степень аномалии рефракции, для коррекции которой были созданы эти очки, он не сможет видеть в них. Но аномалии рефракции непостоянны, если глаз предоставлен сам себе. Поэтому, если кто-то обретает хорошее зрение с помощью вогнутой, либо выпуклой или астигматической линзы, это означает, что он постоянно должен поддерживать одну и ту же аномалию рефракции, которую невозможно поддерживать постоянной другим способом.

Таким образом, можно ожидать лишь ухудшения состояния, что и наблюдается в действительности. После того, как однажды люди начали носить очки, их сила в большинстве случаев увеличивается для того, чтобы поддерживать остроту зрения, установленную с помощью первой пары очков. Люди с пресбиопией, которые надевают очки из-за того, что не могут читать очень мелкий шрифт, так же часто обнаруживают, что после непродолжительного пребывания в них в течение дня прочитать более крупный шрифт уже не могут, хотя раньше у них это хорошо получалось.

Человек с миопией, который видит 20/10 на таблице, и который надевает очки, дающие ему зрение 20/20, может обнаружить, что через неделю его невооружённое зрение падает до 20/200. Есть свидетельства доктора Сидлер-Хюгуенина из Цюриха о том, что из тысяч миопиков, которых он лечил, большинство получало лишь ухудшения зрения, несмотря на все мастерство врача, прописывающего им очки.

Когда люди разбивают очки и ходят без них неделю или две, они часто обнаруживают, что их зрение улучшилось. На самом деле зрение всегда улучшается в большей или меньшей степени, когда человек перестаёт их носить. Правда, данный феномен можно наблюдать не всегда.

То, что очки противоестественны для человеческого глаза, - факт, который невозможно отрицать. Каждый окулист знает, что пациентам приходится «привыкать» к очкам, а иногда им это вообще не удаётся сделать. Пациенты с высокими степенями миопии и гиперметропии имеют огромные трудности с привыканием к полной коррекции и зачастую не способны этого сделать.

Сильные вогнутые линзы очков, необходимые при миопии высокой степени, приводят к тому, что все объекты кажутся гораздо более маленькими, чем они есть в реальности, тогда как выпуклые линзы увеличивают их. Эти досадные изменения нельзя преодолеть. Некоторые пациенты с высокой степенью астигматизма страдают от очень неприятных ощущений, когда впервые надевают очки.

По этой причине в одной из брошюр о «Сохранении Зрения», опубликованной Министерством Здравоохранения и Государственной Инструкцией Американской Медицинской Ассоциации, было помещено предупреждение, что «привыкать к ним нужно дома, прежде чем приступать к выполнению дел, где любая оплошность могла бы стать причиной серьёзной аварии». Обычно эти трудности преодолеваются, иногда они остаются, а порой случается так, что те, кто достаточно хорошо чувствует себя в очках днём, никогда не могут с тем же успехом видеть в очках в ночное время.

Все очки в большей или меньшей степени уменьшают площадь поля зрения. Даже с очень слабыми очками пациенты не способны видеть идеально чётко. Для этого необходимо смотреть лишь через центр линзы, а оправа должна располагаться под правильными углами к линии зрения и, если не соблюдать эти параметры, не только становится хуже видно, но и иногда возникают такие нервные симптомы, как головокружение и головная боль.

Поэтому эти люди не могут свободно вращать глазами в разных направлениях. В настоящее время очки разрабатываются таким образом, что теоретически возможно смотреть через них под любым углом, но на практике такое случается очень редко.

Трудность содержать очки в незагрязнённом состоянии – одно из незначительных неудобств, связанных с ними, но, тем не менее, это самое досадное. Во влажную и дождливую погоду осадки оседают на стёклах, ухудшая видимость. В жаркие дни испарение влаги из кожи может оказывать подобный эффект.

В прохладные дни очки часто запотевают из-за влаги, образующейся, когда человек дышит. Каждый день они подвержены загрязнению пылью и испарениями, прикосновениями пальцев, которого бывает не избежать при обращении с очками. Поэтому очки практически не могут позволить абсолютно беспрепятственно видеть рассматриваемые объекты.

Отражения яркого света от очков часто очень сильно раздражают и могут быть опасны при нахождении на улице.

Солдаты, моряки, атлеты, рабочие и дети испытывают огромные трудности с очками, потому что их активная жизнь, которая не только ведёт к разбиванию очков, но и часто выбрасывает их из фокуса, в частности, когда очки используются для коррекции астигматизма.

Факт того, что очки могут внести дисбаланс во внешний вид, на первый взгляд, кажется недостойным обсуждения в публикации медицинской тематики, но психический дискомфорт не улучшает ни общего здоровья организма, ни зрения. И в то время, как мы продвинулись так далеко вперёд к тому, чтобы сделать добродетель из того, что мы принимаем за необходимость, как некоторые из нас действительно и приняли очки за привлекательный аксессуар – эти огромные круглые линзы в уродливых черепаховых оправах абсолютно в моде в настоящее время, – все же остаются некоторые неизвращённые умы, для которых ношение очков является пыткой и видеть в них они считают неприемлемым.

Некоторые люди, к сожалению, достаточно некрасивы даже без очков, а искажать действительно прекрасные человеческие лица подобными приспособлениями, без сомнения, так же плохо, как облагать импортной пошлиной произведение искусства. А надеть очки на ребёнка будет достаточным для того, чтобы заставить ангелов плакать.

Вплоть до предыдущего поколения людей очки использовались только для того, чтобы помочь людям с дефектным зрением видеть, сейчас же их прописывают огромному числу людей, которые могут видеть так же хорошо и даже лучше без них. Как я объяснял в главе I, гиперметропический глаз считается способным преодолевать собственные трудности в большей или меньшей степени путём изменения кривизны хрусталика под действием цилиарной мышцы.

Считается, что глаз с простой миопией не обладает такой способностью, так как увеличение выгнутости хрусталика, которое предполагается как единственное, что происходит при усилии совершить аккомодацию, только бы усугубило процесс. Но миопия обычно сопровождается астигматизмом, и принято полагать, что это может быть частично преодолено путём изменения кривизны хрусталика.

Таким образом, теория приводит нас к выводу о том, что открытый глаз с аномалией рефракции практически всегда прилагает аккомодационные усилия. Другими словами, предполагаемая мышца аккомодации должна способствовать не только изменению фокуса глаза для зрения на различных расстояниях, но и компенсировать аномалии рефракции.

Подобная адаптация, если это и имело бы место в действительности, естественно вызвала бы очень сильное напряжение нервной системы. Для того чтобы ослабить напряжение – которое принято считать источником функциональных нервных расстройств, – а также улучшить зрение, и прописываются очки.

Однако было доказано, что хрусталик не является фактором ни в воспроизведении аккомодации, ни в коррекции аномалий рефракции. Поэтому ни при каких условиях не может существовать напряжения цилиарной мышцы, которую необходимо расслабить. Также было продемонстрировано то, что, когда зрение нормальное, аномалии рефракции отсутствуют, и внешние мышцы глаза находятся в состоянии покоя.

Поэтому в подобных случаях не может быть напряжения внешних мышц глаза, которые необходимо бы было устранить. Когда присутствует напряжение этих мышц, очки могут скорректировать его через рефракцию, но напряжение само по себе никуда не исчезает. Наоборот, как было показано, очки должны усугублять напряжение. Тем не менее, люди с нормальным зрением, носящие очки для облегчения предполагаемого мышечного напряжения, часто получают помощь от очков. Это есть яркая иллюстрация влияния ментального внушения, и плоское стекло, если оно вселит такую же веру, может принести точно такой же результат.

В действительности, многие пациенты говорили мне о том, что они получали облегчение от дискомфорта различных видов с помощью очков с плоскими стёклами. Одним из этих пациентов был оптик, который сам носил очки и не питал каких-либо иллюзий на их счёт. Он уверял меня, что, когда он не носил очки, его мучили головные боли.

Некоторые пациенты очень легко поддаются внушению и верят в то, что врач может облегчить их дискомфорт или улучшить их зрение с помощью практически любых очков, которые собирается им прописать.

Я видел людей с гиперметропией, носящих очки для миопии, чувствующих себя в них очень комфортно, и людей без астигматизма, получающих огромное удовлетворение от ношения очков, корректирующих этот дефект.

Ландольт упоминает случай с пациентом, который четыре года носил призмы от недостаточности внутренней прямой мышцы и который находил их абсолютно необходимыми для работы, хотя вершины были у носа. В рецепте, выписанном пациенту, были обычные призмы с вершинами к вискам. Но оптик совершил ошибку, которая ни когда не была выявлена, так как пациент был полностью удовлетворён результатом.

Ландольт объяснил этот случай как «лёгкий эффект слабых призм и великая сила воображения». И, без сомнения, улучшение зрения от очков было реальным, оно было результатом огромной веры пациента в своего доктора, слывшего «одним из самых компетентных офтальмологов».

Некоторые пациенты даже могут вообразить, что они видят лучше в очках, которые значительно ухудшают зрение.

Много лет назад пациент, которому я прописал очки, консультировался у офтальмолога, чья репутация была гораздо выше моей, и который прописал ему другие очки, пренебрежительно отозвавшись о тех, что прописал я. Пациент вернулся ко мне и сказал, что видит гораздо лучше в очках, которые ему прописал тот доктор, нежели в выписанных мной. Я проверил его зрение в новых очках и обнаружил, что мои очки делали его зрение 20/20, а прописанные моим коллегой - 20/40.

Дело в том, что его загипнотизировала безукоризненная репутация врача, и он стал думать, что может видеть лучше, когда на самом деле видел хуже. Было сложно убедить его в том, что он неправ, хотя ему пришлось признать, что, когда он смотрел на таблицу, он мог видеть только половину того, что он видел в старых очках.

Когда не удаётся устранить головные боли и другие нервные симптомы от ношения очков, принято считать, что это из-за того, что они не были подобраны надлежащим образом, и некоторые практикующие врачи и их пациенты демонстрируют поразительное терпение и настойчивость в совместных попытках воспроизвести правильный рецепт на очки.

Одному пациенту, страдавшему сильнейшими головными болями, один и тот же врач шестьдесят раз пытался подобрать правильные очки. Помимо этого специалиста, пациент посетил множество других офтальмологов и невропатологов на родине и в Европе. Он был избавлен от боли за пять минут с помощью методов, представленных в данной книге, тогда как его зрение в то же время, стало временно нормальным.

Это счастье, что многие люди, которым были прописаны очки, отказываются их носить, таким образом, избегая не только огромного дискомфорта, но и сильнейшей травмы глаз. Другие, менее независимые, привыкшие постоянно изображать из себя страдальцев или сильно запуганные окулистами, покорно подвергают себя бессмысленным пыткам, непостижимым для разумного человека.

Одна такая пациентка носила очки в течение двадцати пяти лет, несмотря на то, что они не унимали её постоянных страданий и делали её зрение настолько плохим, что ей приходилось смотреть поверх очков, когда она хотела увидеть что-то на расстоянии. Её окулист уверил её, что её ожидают самые серьёзные последствия, если она не будет носить очки, и очень ругал её за то, что она предпочитала смотреть без очков.

Так как рефракционные отклонения постоянно изменяются, не только день ото дня и от часа к часу, а от минуты к минуте, то даже под влиянием атропина точно подобрать очки, естественно, невозможно. В некоторых случаях эти флуктуации настолько велики или пациент настолько невосприимчив к внушению, что никакого облегчения вообще не может быть получено при помощи корректирующих линз, которые в таком случае приносят лишь дополнительный дискомфорт. В самом своём наилучшем проявлении, очки – это всего лишь неудовлетворительная замена нормальному зрению.