Обыденные представления о цвете и свете

Описание

Представление о свете и цвете как физических свойствах материальных тел и излучений формируется у человека на основе многолетнего личного зрительного опыта. Житейское понятие о природе цвета и света отражается в обыденной речи, которая формируется под влиянием нашего жизненного опыта.

Мы говорим: «синее море», «красное яблоко», «зеленая трава», «желтый одуванчик», «белый телефонный аппарат», и т. п. То есть цвет определяется как свойство внешнего объекта, как физическая характеристика, аналогичная весу, плотности, материалу, из которого сделан объект. Совершенно также мы относимся и к световому излучению. Мы говорим: «яркий свет прожектора», «голубой свет луны», «тусклое мерцание звезд», «красный свет светофора», определяя свет и цвет как характеристики источника излучения.
[banner_centerrs] {banner_centerrs} [/banner_centerrs]


Причем это не зависит от того, вызываются эти образы реальными объектами, сновидениями или носят галлюцинаторный характер. Когда мы смотрим на светофор, мы отчетливо видим, что это объект, находящийся «во вне», отдельный от нас, и что именно светофор излучает красный свет. В темной комнате солнечный луч, проникнув через маленькое отверстие в шторе, предстает нам в виде отдельного объекта — желтой светящейся нити, и эта наглядная картина, знакомая с детства, служит ярким свидетельством того, что свет и цвет имеют физическую, объектную природу.

И хотя тот же самый опыт убеждает нас, что все видимое становится таковым благодаря зрению, мы легко объясняем эту двойственность как сочетание объективных и субъективных условий, определяющих наше восприятие.

Интуитивно мы рассуждаем примерно так: «Конечно, чтобы увидеть красный автомобиль, нужно иметь глаза, но ведь нужно иметь и сам красный автомобиль, чтобы увидеть его красным, а если автомобиль зеленый, то имей хоть сто глаз, а красного не увидишь».

В этих рассуждениях словосочетание «красный автомобиль» представляет понятие такого же порядка, как, например, словосочетание «реактивный автомобиль» или «легковой автомобиль». То есть быть красным — это свойство самого объекта, а зрительная система только актуализирует это объективное свойство субъекту.

Это означает, что для обыденного опыта свет и цвет безусловно связаны со зрением, но не генетически, то есть они не порождаются зрением, а только передаются. Порождаются они объектом как его физические свойства, не зависимые от зрения. (Вопрос, а каким бы мы увидели красный автомобиль, если бы у нас было бы другое (например, дихроматическое) зрение, обычно не задается, поскольку ответ на первый вопрос кажется исчерпывающим.)

Такие рассуждения убедительно поддерживаются нашей практикой крашения. Нанося на предмет краску и меняя его цвет, мы практическим путем доказываем себе, что цвет может иметь свое объектное существование.

Очевидность и достоверность обыденных представлений о природе света и цвета совершенно аналогична очевидности и достоверности наших наблюдений над движением Солнца вокруг Земли. Однако научный опыт убеждает, что действительная природа явлений, которые мы наблюдаем в окружающем мире, всегда оказывается более сложной, чем это следует из непосредственных наблюдений.

Познать природу явлений можно только путем научных, экспериментальных исследований. Поэтому нет ничего удивительного, что и представления о природе света и цвета, основанные на обыденном опыте, оказались также несостоятельными.